Банды Белокамня. История Чумных Крыс - Андрей Смирнов

– А зачем убивать Вельяса? – спросил осторожно Эрл. – Почему бы просто не предупредить его о том, что нужно молчать?

– Увы, уже поздно, человек, – вздохнул пожилой эльф. – Он уже успел раскрыть значительное количество запретных знаний. Бежать из Белокамня бесполезно – за его голову тут же будет назначена официальная награда. Повод найдут. А пока пытаются убрать его скрытно, чтобы в глазах общественности его смерть выглядела как роковое стечение обстоятельств, а не целенаправленная охота.

– И кто же до такого додумался? – спросил Эрл, страшась ответа, что это была идея королевы эльфов.

– Это придумал и озвучил на совете я, – сказал Хранитель, подбородок которого задёргался, а глаза снова увлажнились. – Я сотни раз выносил на рассмотрение совета подобные решения проблем нашей общины, и, раз за разом их всегда отклоняли, либо редко принимали с большой неохотой. Но тут. Тут… Все проголосовали единодушно за моё решение, словно, словно…

– Пи… расы? – услужливо подсказал Эрл.

– Можно и так сказать, – вздохнул Хранитель. – Совет всегда стремился не следовать моим предложениям, потому как они, видишь ли, сплошь не гуманны. Но когда мне пришлось озвучить идею об убийстве Вельяса, её поддержали единогласно все и без всяких прений. Наше правительство, мальчик, так же лицемерно, как и все остальные. Кажется милым и пушистым, но это самый настоящий волк в овечьей шкуре. Можно было предложить плен, изгнание, насильное инициирование его в Хранители, но нет, выбрали самый радикальный вариант. Кроме того, как я позже выяснил, часто первоначальные планы Совет в дальнейшем резко разворачивал на другие рельсы и следовали именно тем курсом, который изначально предлагал я. Может, Совет делал так умышленно, может не специально…

– Рельсы? – переспросил Эрл, когда эльф сделал паузу. Человек явно был сбит с толку, не понимая, о чём идёт речь.

– Про шахты или рудники что-нибудь знаешь? – вздохнул Хранитель.

– Практически ничего, – честно сознался тот, опасаясь новой лекции о горных выработках и иже с ними.

– Рельсы, это такая дорога, с которой нельзя свернуть обратно или в сторону, когда тебе захочется, – пояснил пожилой эльф, не став вдаваться в подробности. – Только в специально отведённых местах.

– Ясно, – сказал Эрл, хотя ничего не понял. Как это – дорога, на которой нельзя развернуться и отправиться назад? Но говорить он ничего не стал, дабы разговор не затянулся до вечера.

– Так вот, о чём это я?

– О рельсах и пи… расах из Совета, – вежливо напомнил Эрл.

– Точно, – неодобрительно покосился на него Хранитель, явно недовольный тем, что чужак так вольготно говорит о правительстве. Пусть оно и не нравилось эльфу, но это не повод так говорить человеку о своих согражданах.

– Я предложил, Совет поддержал. Вельяса необходимо убрать как можно скорее. Следующая его лекция будет после выходных. Лучший момент для убийства – завтрашний вечер. Он будет в Левобережных доках в таверне постоялого двора «Озабоченная русалка». В девять вечера. Там его будет убрать проще всего, потому что всё остальное время он проводит в Академии, куда проникнуть непосвящённому довольно тяжело.

– Откуда такие познания в его распорядке дня? – спросил Эрл.

– Потому что каждый месяц именно в этот день мы встречаемся с ним в этом месте, – вздохнул Хранитель.

Эрл потёр подбородок, ужасаясь в уме. Вот так и папаша! Сначала предложил убить сына, теперь советует, где это лучше сделать, вместо того, чтобы просить о помощи, умоляя вывести свою родную кровь из города под покровом ночи. Хорош, отец, ничего не скажешь! Может, поэтому у эльфов так туго с детьми?

Но, с другой стороны, его сын – предатель Родины, раскрывающий её секреты потенциальным недругам. Любой предатель, а особенно тот, кто делает это умышленно, не достоин жалости. Вероятно, быстрый карьерный рост Вельяса в Академии обусловлен как раз тем, что он передавал секретные сведения администрации заведения, рассказывая потом о них студентам на своих лекциях.

– Он будет ждать меня завтра там не более десяти минут. Если я не явлюсь в этот срок – он покинет Русалку.

– Почему именно я? – спросил Эрл. – А не кто-нибудь из ваших, либо из клана Топора или гильдии Теней?

– Чем меньше народу об этом знает – тем лучше, – со вздохом ответил Хранитель. – Чем меньше будут подозревать эльфов, тем менее вероятно установление истинных причин убийства. Нам не нужны проблемы с магами или властями Белокамня. Поэтому убийство должно выглядеть похожим на банальный грабёж или несчастный случай.

– Это я могу, – кивнул Эрл. – Остаётся вопрос об оплате.

– Пятьдесят золотых, – Хранитель посмотрел на человека ясным взором, в котором не осталось ни намёка на слёзы.

– Мало, – начал привычные торги убийца. – Цель – опытный маг и известная в городе личность, убийство должно носить определённый характер – грабёж или несчастный случай, кроме того, выбрано довольно людное место – левобережные доки. Всё это усложняет дело. Сто золотых, из них – двадцать авансом.

– Хорошо, – не торгуясь, согласился эльф так быстро, что Эрл пожалел о такой низкой надбавке.

– Только одна просьба, человек, – Хранитель устало откинулся на спинку скамьи и потёр свои виски. – Ты можешь это сделать так, чтобы Вельяс не страдал?

– Разумеется. А, может, мне стоит доставить его в вашу рощу? За дополнительную плату, естественно. А тут уж вы сами занимайтесь им.

– Именно этого я больше всего и не хочу! – вздохнул Хранитель, доставая кошель. Открыв его, он выудил оттуда оговоренную сумму аванса в золотых монетах гномьей чеканки, выстроив из них два аккуратных столбика, которые медленно пододвинул к человеку. Эрл хмыкнул – ничто не должно выдавать в намечающемся убийстве эльфов, даже оплата. Что ж, это разумно. Он забрал деньги, быстро спрятав их в своём одеянии.

– Когда ты явишься сюда за остальной платой, знай, что монеты будут отравлены.

При этих словах Эрл очумело уставился на свои ладони, которыми только что трогал аванс.

– Не беспокойся! Аванс чист, – усмехнулся Хранитель. – Отравить деньги предложил на Совете я, чтобы избавиться от последнего свидетеля. И даже с этим пунктом все единогласно согласились.

Теперь уже Эрл не считал королеву эльфов прекрасной и милой, как раньше. Шкала отношения сдвинулась с вожделения на отметку ненависти.

– Только не стоит выдавать наши секреты раньше времени, – Хранитель посмотрел убийце прямо в глаза, словно старался заглянуть ему прямо в душу. От его взора человеку стало неуютно, и он поёжился. Вот тебе, и милые лесные обитатели!

– Ты явишься за оплатой, примешь её с благодарностью и уйдёшь отсюда живым. Потом, ты должен будешь открыть кошель под проточной водой, например, в ручье, и вымыть все монеты. После этого яд нейтрализуется. Ни в коем случае не трогай их руками, пока они не будут вымыты. Ты понял меня?

Сглотнув подступивший к горлу комок, Эрл кивнул. Не то, чтобы его раньше не пытались убрать или кинуть заказчики после исполнения работы, нет. Такое наоборот случалось с довольно привычной периодичностью, но вот от эльфов такого коварства он не ожидал. Прекрасная лужайка сразу перестала казаться милой и уютной, как-то разом потемнев, хотя, это просто солнце не вовремя спряталось за тучку.

– Почему ты предупреждаешь меня об этом? – спросил он у Хранителя.

– Чтобы насолить Совету за его действия, – ответил тот. – А что, ты разве недоволен?

– Спасибо!

– У тебя ещё есть вопросы, прежде чем ты покинешь меня?

– Да. Как выглядит ваш сын и что он предпочитает пить?

Феникс пробирался по грязному переулку Дыры по направлению к жилищу Клариссы. Один раз он отогнал от себя нищего попрошайку, потом кольнул ножом воришку, попытавшегося прощупать карманы шулера. Тот вскрикнул, прижимая к груди свою пострадавшую руку, и с проклятиями убежал прочь. Ну и местечко! Если у Дыры было самая грязная и мерзкая улица, то это она! Дыра Дыры. Усмехнувшись возникшей в голове тавтологии, Феникс поспешил вперёд, обходя широкую лужу и смердящую рядом с ней кучу отбросов. И как Кларисса умудряется тут жить?

– Ой лэ! – подскочила к мужчине знакомая смуглая черноволосая цыганка, одетая в яркое платье. Именно она нагадала ему смерть в медвежьих лапах раньше, получив за это в оплату серебряный империал. Звали её как-то странно, то ли Фатима, то ли Фаина. Шулер уже и забыл её имя, но не внешность.

– Ой лэ! – повторила цыганка, остановившись перед мужчиной. – Я помню тебя, красавчик! Как там медведи – ещё не встречались?

После этого она рассмеялась своим бархатистым голосом, и прежде, чем Феникс нашёлся, что ей ответить, она продолжила, ткнув своим пальцем ему в грудь:

– Вижу, что у твоей группы неприятности, мой хороший! Вижу также, что ты ищешь женщину, (после чего добавила заговорщицким шёпотом) и даже знаю зачем!